Данилов Б. Огнем меченый [Текст] / Б. Данилов// Знамя труда. – 1995. – 25 марта.

Наверное, на роду мне было написано - остаться в живых, радоваться солнцу, находить счастье в труде, ежегодно встречать День Победы и сейчас чувствовать дыхание приближающегося полувекового юбилея этой знаменательной даты, -  рассказывает ветеран войны и труда, бывший артиллерист, старший сержант наводчик орудия Абакумов, - а то как же объяснить, что уцелел в тех жарких боях в самом конце войны?

Тогда, в яркий апрельский день, шли ожесточенные бои под Кенигсбергом, который фашисты считали неприступной крепостью. Лично фюрер возлагал большие надежды на гарнизон города. Но советские воины шаг за шагом с жестокими боями шли вперед.

На одном участке немецкий «Тигр» не давал ходу нашим: замаскировавшись, из укрытия в упор расстреливал наступающих. Получен приказ командира батареи старшего лейтенанта Феоктистова: «Уничтожить фашиста!» Командир орудия Абакумов, наводчик Снаров, заряжающие Юсупов и Петров незаметно для противника выкатили орудие и установили так, чтобы можно было ударить с фланга. Два метких выстрела, и танк загорелся. В это же время из-за полуразрушенного дома стал выползать бронетранспортер. Абакумов сам зарядил орудие и первым же выстрелом поразил цель. Путь нашим был открыт. Орденом Славы II степени наградили ядринского парня за этот бой.

1 мая 1945 года. Логово врага - Берлин. Фашисты, чувствуя неминуемую гибель, сопротивляются с остервенением, ожесточенные бои идут за каждый дом, за каждую комнату. Расчет 57-й миллиметровой пушки, которым командовал старший сержант В. Абакумов, получил приказ: подавить огневую точку противника, которая не дает пехоте продвинуться вперед. Только взялся было Владимир за станину орудия, один из бойцов крикнул: «Фауст!» В одно мгновение ударило в правую ногу и левый бок. Как потом рассказывали друзья, совсем мальчишка, видимо, из фолькштурма, выстрелил фаустпатроном в орудие, но промахнулся и снаряд угодил в стену кирпичного здания. Осколки рикошетом полетели в сторону пушки, ранили командира и Владимира Павловича - заряжающего. В это время другой фашист ударил из автомата с третьего этажа. Пуля прошла насквозь: попала командиру орудия в левый бок и вылетела с правого.

День Победы застал его в госпитале в польском городе Лодзь.

Целый год лечился храбрый артиллерист. Перебирал в памяти боевой путь 296-й Рогачевской Краснознаменной ордена Кутузова стрелковой дивизии, в которой воевал с ноября 1942 года, боевых друзей, павших на поле брани. Всплывали в памяти бои на московском направлении и на Курской дуге, форсирование Днепра и Друти.

За смелость и отвагу в бою н на плацдарме у деревни Близнецы, что в Белоруссии, наводчик В. П. Абакумов награждается орденом Славы III степени.

За участие в 1944 г. в окружении и разгроме вражеской группировки под Бобруйском старший сержант командир «сорокопятки» Абакумов получил вторую медаль «За отвагу».

- Больше других наград мне дороже первая медаль «За отвагу», — говорит ветеран. -Почему? В том бою, наверное, я стал солдатом. Сейчас и в книгах пишут, и некоторые рассказывают, будто на войне не испытывали страха. Поставь меня к стенке - не верю этому. Страх перед смертью есть у всех. Тем более, в первом бою, когда на наши окопы двигались стальные чудовища с крестами на башне, выплевывая из жерла пушки смертоносные снаряды. А за танками шли в полный рост густые цепи солдат в шинелях зеленовато-мышиного цвета. Только барабанной дроби не слышно, как это показывали «психическую» атаку каппелевцев в кинофильме «Чапаев». Мне тогда, действительно, стало страшно.

Владимир Павлович боевое крещение принял под Орлом. Приказ Верховного «Ни шагу назад!» зачитали перед строем и сразу перед пушкарями «сорокопяток» поставили задачу: «Совместно с истребителями танков удержать занимаемые рубежи любой ценой». Все знали: тяжелый предстоит бой. Занял позицию, установили орудие, замаскировали, приготовили ячейки для расчета и боеприпасов.

- Во всех подробностях помню тот бой, - вспоминает В. П. Абакумов. — Смотрю на право, налево - и там копошатся расчеты других орудий. В учебке я хорошо стрелял. Там что? Тащили фанерные макеты на достигаемом расстоянии и мы стреляли по ним. А сейчас должны появиться несущие смерть «живые» танки.

О чем тогда думал парень из Чувашии? О родном Ядрине? Он, действительно, перед первой схваткой с врагом вспомнил родителей. Ведь перед отправкой на фронт Володя не сумел попрощаться с ними. Его, семнадцатилетнего учащегося ФЗО, в Шумерле после прохождения медкомиссии через два часа посадили в эшелон. Стоя в тамбуре, он заметил идущего по перрону земляка - ядринца Михаила Щетинина и успел крикнуть: «Передай нашим - меня забрали!»

...Головной танк со свастикой появился с левого фланга из-за рощи и ринулся на наши позиции. Нервы напряжены до предела, сердце вот-вот выскочит. А командир батареи все молчит. Появились и другие танки. Останавливаются, стреляют из пушек и дальше двигаются. Сколько их? Раз, два, три... десять. «Не беспокойтесь, всем достанется. У нас четыре орудия. Значит, всего по два с половиной танка на каждый расчет», - подбадривает лейтенант артиллеристов.

Танки все ближе и ближе. Они уже обнаружили наши орудия и ведут прицельный огонь.

Снаряды ложатся на позициях обороняющихся. Вдруг прозвучала команда: «Огонь!» И началось... Рвутся снаряды, свистят осколки и пули, в ушах звенит. Владимир навел прицел на один из танков и кивнул: «Готово». Грянул выстрел  -  недолет, второй  -перелет. «Ах, ты, гад ползучий» -  процедил сквозь зубы наводчик. В это время вражеская машина стала обходить огромное дерево и подставила бок. Выстрел - над танком взметнулся черный дым. Еще выстрел - у второго танка разворотило гусеницу. Соседние расчеты подожгли еще четыре танка. Вдруг близко разорвался снаряд. Обожгло правую руку, помутнело в глазах. Падая, увидел: враг не прошел, уцелевшие танки повернули назад.
За этот первый бой Владимир получил первую награду - медаль «За отвагу» и... первое ранение.

Потом были бои, бои, бои... Ранения, контузии, медсанбаты и госпитали... Шел солдат от Москвы по дорогам войны до границы, оттуда дошел до столицы третьего рейха. Только увидев своими глазами пылающее логово врага, основательно выбыл из строя.

- А ведь до того рокового дня - 1 мая 45-го - ни разу долго не отлеживался на больничной койке, улыбается Владимир Павлович и протягивает пожелтевшие от времени справки из госпиталей, где отмечено, что старший сержант В. П. Абакумов «выписался по собственному желанию» или «по личной просьбе отчислен в свою часть».

После излечения отважный артиллерист вернулся в родной город, где 8 лет работал электриком на подстанции и более тридцати лет - водителем и автомехаником в Ядринском училище.

В конце нашей беседы он дал почитать письма однополчан, где в одном из них Валентин Диденко с Украины с горечью в сердце пишет: «До слез обидно, что распалась великая держава. Мы же воевали за общую Родину, сейчас живем, будто чужие в разных странах. Между нашими республиками проходит граница, но ей никогда не бывать в сердцах ветеранов минувшей войны».

- Разве не верно? — вздыхая спрашивает кавалер двух орденов Слава, двух медалей «За отвагу», медалей «За взятие Кенигсберга», «За взятие Берлина» и других.

Как же ответить ему?