|
В. Белов «Сто
лет, как миг…»
Да, сегодня 23
марта 1991 года Гущину Федору Григорьевичу
исполнилось 100 лет со дня рождения. Живет он в
соседней со мной квартире по улице
Комсомольская, в доме 3-а. Как добрые соседи,
мне, как журналисту, частенько удается
осчастливить себя непринужденными беседами о
житье-бытье с «патриархом» города Ядрина Федором
Григорьевичем.
Вот несколько
штрихов из его вековой жизни.
- А ведь во мне
течет не только ядринская, но и чиганарская
кровь, — загадочно прищуриваясь, вспоминает свою
родословную «дядя Федя». И поясняет: наверное,
лет 130 назад в, селе Чиганары одна девица
нажила дитятю и, пока село не узнало о ее
грехопадении, решила от мальца избавиться.
Завернула младенца в платочек и направилась
ночью к Суре — хотела незаконнорожденного
утопить в ней. Села в лодку, доплыла до
середины... Но женское сердце не позволило
случиться второму тяжкому греху... Так и
переправилась она на Ядринский берег с белым
свертком. К рассвету достигла города. У кого-то
грешница успела разузнать, что в одной семье
«не везет с детьми». Накормила малыша в
последний раз из молодых грудей и тихонечко
оставила «уснувший живой сверток» на крыльце у
каких-то там Гущиных. Догадалась мать оставить и
клочок бумаги, где дрожащей рукой вывела лишь
одно слово «Гриша».
Только после
нескольких лет эта чиганарская блудница посетила
семью Гущиных и рассказала о подкидыше…
— Вот от этого
Гриши, то есть моего отца и пошла моя столетняя
судьба. Интересно, не правда ли? — улыбается
Федор Григорьевич. - Были, были эти блудни и в
старые времена.
Вырос Федя в
семье Гущиных на редкость симпатичным и
крепкого телосложения юношей. До призыва в
царскую армию в доме отца занимался крестьянским
хозяйством.
А взяли Федора в
армию в 1912 году. Было ему тогда 21 год от
роду.
-Росту
во мне было, ого! — более метра 80 сантиметров.
И сила, конечно, была. Ват и
записали меня в моряки. Я остался
доволен. Служил в матросах
на Балтике в течение семи
лет: с 1912 по 19-й год.
И первую мировую
там встретил,
и залпы «Авроры»...
-А драили
палубы, со мной в основном парни с Украины, —
показывает Федор
Григорьевич изрядно потускневшие фотоснимки тех
лет.
— Был минером. Служил и на крейсере
«Россия»...
А вот
Великую Октябрьскую революцию матрос Балтики
Федор Гущин встретил в составе патрульной
охраны одного из невских мостов Петрограда.
Охраняли мосты, чтобы контрреволюция к
Зимнему не подоспела... .
В гражданскую
войну Ф. Г. Гущин плавал по Волге от Нижнего до
Астрахани. Много лет трудился бакенщиком на
великой русской реке, а в предпенсионные годы —
на родной Суре.
Водные просторы,
ежедневная гребля (утром и вечером) на лодке к
бакенам и обратно, любовь к рыбалке и охоте,
занятие пчеловодством, чистый воздух и самое
главное, добрый характер – вот
основные источники завидного долголетия моего
соседа по квартире.
Зная о том, что
я сареевский чувашин, «дядя Федя» нередко
вспоминает: «С чувашами ещё в те дальние
времена мои родители хорошо дружили. Помню, в
каждую масленицу на наш двор (а он у нас был
просторный) заезжали сареевские парни на своих
разукрашенных легких санях и молодых резвых
лошадях. После праздничных угощений они вместе
со всеми горожанами принимали участие в забегах
конных упряжек по «масленичным» улицам Ядрина.
Да и то сказать, на моей памяти тогда постоянно
жили в Ядрине всего два чуваша по фамилиям
Иванов и Ижеев. Оба они были женаты на русских.
А сейчас Ядрин стал дружным многонациональным
городом. И это хорошо.
Конечно, в
короткой газетной заметке всего не опишешь.
Напомню лишь, что летом 1990 года городской
Совет народных депутатов присвоил Федору
Григорьевичу звание Почетного гражданина
Ядрина. Сделано это было в честь празднования
славного юбилея — 400-летия родного города.
На днях с
Федором Григорьевичем мы встретились вновь в
его квартире. Матрос Балтики любезно согласился
позировать перед художником редакции райгазеты
И. Бородкиным. При этом он попросил свою дочь
Людмилу Федоровну (она тоже пенсионерка) достать
ему русскую вышитую рубаху со стоячим
воротником. В глазах «патриарха» Ядрина
светилась любовь к жизни. Федор Григорьевич так
и сказал: «Хоть и целый век прожил, а жизнь
пролетела, как один миг...» | 
